О. Бундур ШАГ-ВПЕРЁД

120

- Олег, никогда не бросай свою работу. Никогда! Работай и пиши. Всегда и везде! На стихи всегда время найдётся. – Вроде наставление такое вот дал :

Ветер должен злиться, биться , Волны по морю гонять, Колесо должно катиться, А писатель - сочинять

Это я уже позже понял, что нужно постоянно работать. Я видел в Ленинграде ещё до отъезда в Заполярье, как мои молодые коллеги - поэты, начав публиковаться, да если ещё выходила первая книжка, мнили свою судьбу решённой, бросали работу, уходили, как говорится, на вольные хлеба. А фортуна – дама изменчивая и капризная, и начинались беды: гонорар за книжку заканчивался, а следующая не появляется, а публикаций нет или не так часто, а кушать, да ещё выпить хочется. И начиналась беготня по издательствам и редакциям, унижения, просьбы: опубликуйте, кушать нечего, разрешите выступить, дайте рецензию написать. А к тому же вольные хлебы – нет обязательств, нет постоянных графиков, вино, естественно. А сколько в Мурманске было подковёрной борьбы за право издать книгу в единственном издательстве, за газетную публикацию. И какое счастье, что я был независим. У меня была работа, хорошая и надёжная, и со временем, когда через пять лет получил все полярные надбавки – очень неплохо было! Ну да: тридцать процентов – северный коэффициент плюс пятьдесят процентов «полярки» к зарплате. И книги начали издаваться, и в газетах стихи, и в центральных журналах публикации. Всё это и вызывало зависть моих мурманских коллег - поэтов - писателей, особенно мурманских «классиков». Я за издание книг , за публикации не боролся. Стремился, но глотку не грыз сотоварищу ради этого. Да и сейчас тоже. Мне на хватает на жизнь. Если кто - то имеет какие - то претензии: будьте любезны – сорок с лишним лет отработайте на Севере, в арктической зоне, где восемь месяцев зима, полярная ночь, пурга, сугробы выше пояса, морозы, где фрукты овощи вызревали по пути к нам в вагонах и фурах и всё равно были дорогущими и безвкусными. Ну, как? Слабо́ ? То - то же! Так вот, благодаря Г. Гоппе, у меня никогда даже не мелькала мысль оставить работу, и я не унижался, не просил, чтобы издали, опубликовали и т.д. Я был независим. А бороться было за что. В советское время, автору, не члену Союза писателей, как мне, за строчку в книге платили один рубль пятьдесят копеек., а члену СП – три рубля. И ещё тираж. Но тут не знаю, как зависело. Что интересно, поэту, издавшему тоненькую книжечку стихов и прозаику за толстую книгу, платили одинаково, построчно. Так что писать толстые книги было выгоднее.