О. Бундур ШАГ-ВПЕРЁД

21

В 1990 году меня с четырьмя книжками в Мурманске не приняли в Союз писателей, а в 1991 уже с пятью книжками снова не приняли. Я написал об этом Феликсу, и он ответил очень мудро: «Сейчас идёт борьба за право писать плохо… Они могут не принимать вас в свои славные ряды, но не могут лишить вас таланта. А очень бы им этого хотелось. Так что наплюйте и пишите! С уважением Ф. Шапиро». Эта борьба за право писать плохо сейчас идёт ещё в большей мере. Тогда, в 1991 году в мурманском отделении СП было тринадцать членов СП. Лет пятнадцать - двадцать назад – я как - то интересовался: в Мурманске , только в Союзе российских писателей было 54 члена, и, наверное, столько же в Союзе писателей России. Не обращайте внимания на эту игру словами в названиях двух союзов, сейчас они никакой роли в судьбе писателей не играют – ни в литературной, ни в общей. Думаю, что и сейчас, в двадцатых годах писателей меньше не стало . Вторая половина восьмидесятых годов была очень результативна для меня. Вышло пять книг, были коллективные сборники, публикации во многих детских и центральных журналах и журналах союзных республик. Даже во взрослый популярнейший «Крокодил» попал, тираж его тоже был – 5 000 000 экземпляров. Дважды меня там публиковали. Восьмидесятые годы заканчивались, литературный багаж мой был неплохой. И что? Да что, надо пополнить многочисленные писательские ряды! Тогда в Союзе писателей СССР состояло около десяти тысяч писателей. Много, конечно, но и Советский Союз был двестидвадцатимиллионным государством. Ну и я решил двинутся туда, в СП. Для чего? Ну, для самоутверждения, что ли, для официального признания моего творчества. А, кроме того, членство в СП давало многое. Профессиональный статус. Писатель, член СП, выходя на пенсию, как и все участники трудового процесса СССР, получал приличную пенсию – сто двадцать рублей. Платили пенсии писателям из Литфонда, а туда деньги попадали вот откуда: каждый писатель за каждую изданную книгу автоматически отстёгивал двадцать процентов гонорара. Эти двадцать процентов он и не видел, издательства сразу отчисляли их. Ну, и, наверное, государство пополняло литфонд. Далее, гонорары, выступления писателей были в два раза больше, чем не членов. И писатель, издавший толстую книгу стихов или прозы становился сразу богатеньким, так как оплата гонорара шла построчно и прозаикам, и поэтам. Потому поэтам выгодно было писать стихи лесенкой. Одно слово в строке – это отдельная строка. Да и прозаики, наверное, не экономили слова. Но талантливый прозаик знал цену слова. Ну, как и талантливый поэт. СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ