Микушина Т.Н. Царская семья. Возвращение.

«Лицо и сан Царя Христианского на земле есть живой образ и подобие Христа Царя, живущего на Небесех. Ибо как человек душой своей есть образ Божий и подобие, так Пома- занник Божий Своим саном Царским есть образ и подобие Христа Господа» (святитель Дмит- рий Ростовский). Основываясь на этих представлениях, старец Николай Гурьянов говорил о ритуальном характере убийства, сожалел, что позволили «очернить и ритуально умучить Царскую Семью иноверцам». «Изверги умучили не «просто» Царя, а принесли в ритуальную жертву образ и подобие Христа Господа... А это сугубый тяжкий грех, вопиющий к Небесам». Старец пола- гал крайне важным осознание ритуальности убийства Царственных мучеников. По свидетельству старца последними словами святого Царя Николая были слова Иисуса, произнесённые на голгофском Кресте: «Отче, отпусти им, не ведят бо что творят». Так оборвались жизни Царственных мучеников. Николаю Александровичу было 50 лет, Александре Фёдоровне – 46, Ольге – 22 года, Татьяне – 21, Марии – 19, Анастасии – 17, Алек- сею – около 14 лет… Мог ли царь уехать из России и тем спасти свою семью, как это сделали многие из его высокопоставленных подданных? На этот вопрос ответил сам Николай II. На предложение полковника А.А. Мордвинова поскорей уехать за границу Государь сказал: «Нет, ни за что. Я не хотел бы уехать из России, я её слишком люблю. За границей мне было бы слишком тяжело». Спустя несколько месяцев, претерпевая в ссылке унижения и издевательства охранни- ков, он был по-прежнему уверен в том, что «в такое тяжёлое время ни один русский не дол- жен покидать Россию». Попытку спасти царскую семью делала Германия. Кайзер Вильгельм всё же являлся родственником как Александры Фёдоровны, так и Николая Александровича – по разным се- мейным линиям. Но когда Николаю II стало известно, что по условиям Брест-Литовского договора немцы требуют, чтобы царская семья была передана им целой и невредимой, то он, по словам П. Жильяра, счёл это оскорблением, а не помощью. А Александра Фёдоровна вполголоса доба- вила: «После того, что они сделали с государем, я предпочитаю умереть в России, нежели быть спасённою немцами!» Казалось бы, государыня могла желать только одного: вырваться из заточения и по- дальше уехать из России, однако в её письмах к Анне Вырубовой она высказывает совсем иные мысли: «Боже, как я свою Родину люблю со всеми её недостатками! Ближе и дороже она мне, чем многое другое, и ежедневно славлю Творца, что нас оставили здесь и не отослали дальше». «Как я счастлива, что мы не заграницей, а с ней (Родиной – авт.-сост .) всё переживаем. Как хочется с любимым больным человеком всё разделить, вместе пережить и с любовью и волне- нием за ним следить, так и с Родиной. Чувствовала себя слишком долго её матерью, чтобы поте- рять это чувство – мы одно составляем, и делим горе и счастье. Больно нам она сделала, обидела, оклеветала и т. д., но мы её любим всё-таки глубоко». Могла ли Царская семья покинуть Россию?

47