Севостьянова О. Сказки Морского волка. Хождение за три моря

— Проходите, — сказал охранник, сверив Никиткин пропуск со своими записями. Мальчишка испуганно взглянул на деда. — А на вас, Вадим Сергеевич Северцев, — заглянув в паспорт, про- должал между тем дежурный, — судовой роли нет. Никитка округлил глаза и уставился на охранника. Хорошо, что всё быстро разъяснилось. А то внук уже чуть было не заплакал, что без деда не попадёт в порт. Связались с пароходом, на котором дедушка от- правится завтра в далёкую Игарку, и оттуда с извинениями доставили судовую роль. Наконец они прошли через турникет. — А что такое судовая роль? — спросил Никитка, шагая вдоль длинного причала. — Это список экипажа, пассажиров и всех, кому разрешено пройти на судно, как тебе сейчас, — объяснил дед. Между тем порт жил своей привычной жизнью. По заливу туда- сюда сновали юркие буксиры, перекликаясь пронзительными гудка- ми-голосами. Пароходы по сравнению с ними казались неповорот- ливыми, двигались важно, медленно, словно боясь раздавить эту ме- люзгу. На причалах то и дело кланялись портальные краны. Своими длинными шеями они напоминали жирафов. Наклонившись над глу- бокими трюмами судов, «жирафы» выпрямлялись, перенося на при- стань грузы. — Ой, сколько тут пароходов! Вот это да! А краны какие большие. Дедушка, смотри… А где тут папин ледокол? — А ледоколов тут нет, пионер. У них свой порт, далеко отсюда. А ты, кстати, знаешь, что Мурманск — единственный в мире город, где базируются атомные ледоколы? — Правда? А чем ледоколы отличаются от других пароходов? — О, они знаешь какие огромные! Любой лёд им нипочём. Даже на Северный полюс ходят. — На Северный полюс? И самый толстый-претолстый лёд могут расколоть? — Самый толстый и самый прочный. — Вот здорово! А где наш пароход? — А вон, видишь, тот оранжевый? «Морковка». — Какая ещё морковка? — удивился внук. — Рудовозы оранжевого цвета моряки прозвали «морковками». — А что, на нём руду возят?

38