Севостьянова О. Сказки Морского волка. Хождение за три моря

Ольга Севостьянова

ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ НИКИТКИ И ЕГО ДРУЗЕЙ Иллюстрации Виталия Дударенко

Москва, 2017

УДК 821.161.1-93 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 С 28

Несколько слов для взрослых (вместо предисловия)

6+

В соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви (ИС Р17-716-0633)

П очему же я думаю, что отнюдь не ребёнок откроет эту повесть первым, а именно взрослый? Наверное, потому, что, сама став ба- бушкой, знаю, как мало читают сегодня многие дети. Они всё больше у телевизоров да компьютеров, что само по себе и не плохо, но очень уж обедняет души. Во всяком случае, в моей памяти ещё живы мгновения собственного детства, когда самыми любимыми были вечера семейно- го чтения интересной книги. Насколько же увлекательным и полезным было это волнительное путешествие вместе с дорогими тебе людьми, совместное переживание, доверительное мечтание! Почему же я думаю, что такое возможно и сейчас, когда наступило совсем другое время? Бог весть! Уповаю на семьи, живущие традиция- ми своего рода, для которых воспитание детей— задача первостепенная. Надеюсь и на учителей. Несмотря на бесконечные «реформы системы образования», остались ещё люди умные, бескорыстные, благородные, осознающие свою профессию учителя как Призвание. Почему же так настаиваю на совместном чтении детей и взрослых? По многим причинам. Во-первых, такое чтение укрепляет семьи, дела- ет каждый дом уютнее и теплее, что сегодня как никогда важно. Во- вторых, в повести содержится масса полезной информации, которую взрослый поможет ребёнку усвоить, чем расширит его кругозор и за- ложит нравственные основы для растущей души. Как это представляется мне? Кпримеру, прочитав с ребёнком главу о прогулке дедушки с внуком, когда они вместе смотрят на звёзды, вы тоже захотите посмотреть на звёзды вместе с собственным чадом. Или, прочитав вместе главу «В храме на Троицу», и в церковь тоже пойдёте вместе. По крайней мере, очень бы хотелось, чтобы это было так. Ведь кто из родителей, взирая на уже выросшие плоды своего воспитания, не кусает локти, осознав, как много упущено именно в детстве? Признаюсь, чтобы написать простую, на первый взгляд, историю, мне оказалось недостаточно собственных жизненных впечатлений и

Севостьянова О.

С 28 Сказки Морского волка : Хождение за три моря Никитки и его друзей / Ольга Севостьянова. – М. : АНО развития духовно- нравственных начал общества «Символик», 2017. – 152 с., ил. – (Улыбка детства). ISBN 978-5-906549-94-5 Действие повести «Сказки Морского волка» начинается в небольшом городке в средней полосе России, разворачивается на Крайнем Севере, а за- канчивается на Северном полюсе, куда после множества приключений попа- дают семеро юных друзей. Благодаря крепкой дружбе и помощи Божией от- важные путешественники побеждают злые силы природы и спасают планету от катастрофы… Книга эта не только невероятно увлекательная, но и познавательная: она приоткроет детям чудесный мир Русского Севера. В повести изображаются заполярные города, моря, острова и архипелаги; она насыщена яркими и кра- сочными описаниями удивительной северной природы, растений и животных Арктики; в ней даются представления об обычаях и быте коренных народов Севера. Но главное — в «Сказках Морского волка» рассказывается о вечных цен- ностях: о вере, добре, порядочности, дружбе и, конечно же, о любви — и друг к другу, и к окружающему миру. В 2016 году книга стала победителем литературного конкурса «Необы- чайные приключения», проводимого издательством «Символик» совместно с Международным творческим объединением детских авторов. УДК 821.161.1-93 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44

© Севостьянова О., текст, 2017 © Дударенко В., иллюстрации, 2017 © АНО развития духовно-нравственных начал общества «Символик», 2017

ISBN 978-5-906549-94-5

3

рассказов мужа — капитана дальнего плавания, но понадобилось мно- гое прочитать. Несмотря на то, что события описываются сказочные, повесть очень достоверна, а кое в чём может послужить чуть ли не учебником. Так, я намеренно использовала реально существующие гео- графические названия городов — Мурманск, Архангельск, Игарка; мо- рей — Белое, Баренцево и Карское; островов и архипелагов — Олений, Новая Земля, Земля Франца Иосифа и других. Словом, подчёркиваю, — все географические названия в книге подлинные. Реально существует в далёкой заполярной Игарке и «Му- зей вечной мерзлоты», который за уникальность действительно был награждён дипломом, вручённым настоящей королевой Бельгии Фа- биолой. Достоверно изображены в книге картины природы: тундры, лесотундры и арктической пустыни, реальны описания одежды и быта ненецкого народа. Меня и саму, к примеру, поразил факт наличия в не- нецком чуме иконы святителя Николая Чудотворца, которого они на- зывают Сядай-Микола. Даже волшебная медвежья шкура, которая так чудесно помогает главному герою, Никитке, — не плод моей фантазии, а элемент мифов коренных народов Севера. Как и в любом художественном произведении, у главных героев, в том числе и у сказочных, есть прототипы, например, Морской волк — настоящий капитан дальнего плавания, мой супруг. Герои поставлены в такие условия, в которых проявляются их лучшие качества. Словом, «Сказки Морского волка» — повесть о вечных ценностях: о вере, добре, порядочности, дружбе и, конечно же, о любви — и друг к другу, и ко всему сущему. И если кто-то из взрослых держит сейчас эту книжку в руках — не сомневайтесь, отправляйтесь в увлекательное пу- тешествие вместе со своим ребёнком. Доброго Вам пути!

Часть I ЗОВ ПОЛЯРНОЙ ЗВЕЗДЫ

Ольга Севостьянова

4

Глава 1 Белый пароход —О тдать швартовы! — скомандовал волк почему-то дедушки- ным голосом и, надев маску и ласты, прыгнул с борта паро- хода 1 в морскую пучину… «Наверное, чтобы отдать кому-то эти непонятные швартовы, — по- думал Никитка сонно. — Да и не волк это вовсе, а дедушка, — сквозь дрёму сообразил он. — Рассказывает ему на ночь одну из своих морских сказок. И почему это бабушка называет его морским волком? — вспом- нил он вдруг свой давний вопрос. — Надо будет завтра спросить. Да и про швартовы тоже…» Однако утром Никитка уже не помнил про свои ночные вопросы. Собираясь в детский сад, он думал о том, как они с Викой, Артёмкой и Ларкой будут выступать на новогоднем утреннике. Вика — Метелица, Артёмка — Зайчик, Ларка — Лиса, а он, Никитка, Медвежонок. Они сами придумали сценку, чтобы показать её Деду Морозу. Медвежонок Ник просит Метелицу помочь ему спасти Зайчика от хитрой Лисицы.

1 Пароходами в обиходе называют все виды судов гражданские моряки.

7

Метелица заметает все следы, запутав рыжую плутовку. Жаль, конечно, что медвежонок не белый. Очень уж хотелось ему быть Умкой из люби- мого мультика. Однако в магазине были костюмы только из коричнево- го плюша. Но ведь неважно, какого ты цвета, успокаивал себя мальчик, важно ощущать себя белым медвежонком, плывущим на льдине по Ба- ренцеву морю… ОБаренцевом море, да и вообще о далёком загадочном Севере, Ни- китка знал от деда, капитана дальнего плавания, который, может быть, тысячу раз пересекал это море взад-вперёд. Макет дедова парохода, сде- ланный когда-то матросами капитану ко дню рождения, стоял теперь в Никиткиной комнате на книжной полке. Дедушка говорил, что такие суда называются гидрографическими, притом ледового класса. Ну это вроде как научные, объяснял он внуку. А что ледового класса — значит, могут самостоятельно, без помощи ледокола, ходить по северным мо- рям. Если, конечно, лёд не очень толстый и крепкий. Дедушкин пароход назывался «Дмитрий Овцын» — в честь по- лярного исследователя восемнадцатого века, который был участником Великой Северной экспедиции. Никитка тогда мало что понял из этих объяснений, разве что фамилия «Овцын» рассмешила его. Море, север, льды — и вдруг «Овца» какая-то. Но макет этого судна притягивал его к себе. Оставшись дома один, он подолгу его рассматривал. Пароход был хорош! Над корпусом стального цвета возвышается белая ходовая рубка. На палубе стоят зачехлённые оранжевые шлюпки и белые катера, в носовой части дремлет настоящий кран для погруз- ки, а над всем этим стрелой уходит в небо мачта. На самом её верху находится небольшое помещение — смотровая площадка для разведки ледовой обстановки. Моряки, объяснил дедушка, называют его «боч- кой», а ещё — «вороньим гнездом». «Вот бы когда-нибудь залезть в эту “бочку” — и увидеть всё Баренцево море!» — мечтал Никитка. Но сейчас ему было не до моря. Мельком взглянув на пароход, он побежал на кухню. «Морская» каша уже стояла на столе. Быстро съесть и — в садик. — Не спеши, не спеши, успеешь, — сказала бабушка. — Морской волк, — позвала она деда, — иди завтракать! Сколько раз тебе говорить, как вредно пить кофе на голодный желудок! Внук уже доедает, а твоя каша стынет. Бабушка точно знала, что вредно, а что полезно, и дедушка никогда с ней не спорил.

— Иду! — откликнулся он с лоджии, которая на время его длин- ного зимнего отпуска, когда северные моря и реки замерзают, превра- щалась в капитанский мостик. Здесь он пил по утрам из блестящей ме- таллической кружки обжигающе горячий крепкий кофе, хотя бабушка нещадно боролась с этой привычкой. — Ба, — встрепенулся Никитка, — почему ты дедушку морским волком называешь? Разве такие бывают? — Бывают, — улыбнулась бабушка. — Так говорят про людей, кото- рые всю жизнь провели в морях. Вот станешь моряком, как дедушка, да и папа твой, — тоже когда-нибудь будешь морским волком. — Не хочу волком, — заныл Никитка. — Хочу… банком работать! — выпалил он. — Каким ещё банком? — удивилась бабушка. — Ну где деньги лежат. Мы с дедушкой туда за его зарплатой хо- дим. — Ишь ты! Слышишь, дед? Внук твой моряком быть отказывает- ся, банкиром желает стать. — Ну банкиром так банкиром, — хмыкнул дедушка. — Вот зажи- вём тогда! Так и не поняв до конца, кто же такой морской волк и какое отно- шение этот зверь имеет к его деду, Никитка заторопился в садик, снова забыв спросить про таинственные швартовы. — Ба, давай скорее! — занервничал он, доев кашу. — Да не опоздаем, иду уже… Выбегая на лестницу, мальчишка успел крикнуть: — Деда, а вечером сказку расскажешь? Про Умку, который спал на льдине? — Беги, беги, пионер, сто раз уже

рассказывал, — пробормотал дед. Он любил так называть внука, ведь «пи- онер» означает первопроходец, тот, кто всегда впереди.

8

9

2

Г л а в а

Н и к

М е д в е ж о н о к

П ока бабушка в детском саду переодевала Никитку в медвежонка, он так тараторил, что успел рассказать своим друзьям про всё на свете, что узнал от деда. Ведь его дедушка был вовсе никаким не вол- ком, а обыкновенным, как у всех, дедушкой, который на ночь рассказы- вал ему сказки. Про белый пароход. Как он застрял во льдах Карского моря. Льди- ны там — большие-пребольшие. И никогда не тают. И могут даже паро- ход раздавить, как скорлупу ореха… Про белых полярных сов. Они такие хитрые! Осенью, когда уже темно, прилетают на пароход, садятся на мачту — и в свете прожектора охотятся на леммингов. Ну это хомяки такие полярные… Про перелётных птичек. Они летели на юг и так сильно устали, что камнем упали с неба на дедушкин пароход. Вся палуба была ими усыпана. Ну просто ступить некуда было. Лежали несколько часов, рас- пластав крылышки. Отдохнули, прокатились (вот какие хитрюги!) — и дальше полетели… Про пса Арбуза. Так его моряки почему-то назвали. Дедушкин па- роход стоял тогда в Архангельске. Матросы выловили собаку из Север- ной Двины. Это река такая. Бедняга был покрыт коркой льда и не ды- шал. Его отогрели в машинном отделении, влили в глотку лекарство — и он ожил. А потом таким хозяином на судне стал! По всему пароходу валялись обглоданные им кости. Кто впервые сюда попадал — пугались даже. Идёшь себе, ничего такого не ожидая, — и вдруг, за поворотом, вся палуба костями усыпана… Моряки к Арбузу так привыкли, что за- хотели взять с собой в море. Уже и документы на него оформили, а он как чуял: ночью перед отплытием перегрыз верёвку и сбежал на берег. Свобода была для него дороже сытости… Про двух песцов. Они пришли на пароход из тундры спасаться от голода. Один был хромоногим, но каждый день начинал с обхода суд- на. За это его прозвали Боцманом. Второй, по пятам за ним ходивший, получил прозвище Матрос. На камбузе песцов кормили пирожками, и

10

они лежали потом на палубе кверху брюхом, не в силах пошевелиться. Отъелись — и убежали в тундру… Про белого медвежонка Умку. Он спал на льдине — а пароход ка- а-ак ударит по ней, а льдина ка-а-ак расколется, а медвежонок ка-а-ак плюхнется в воду… Как же смешно он улепётывал. Просто умора! Про бабушку Аляне. Она живёт в чуме на берегу Енисея. Никитка тогда спросил ещё у дедушки, почему у неё такое странное имя. Но дед сказал, что никакое не странное. Просто бабушка по национальности ненка. А «Аляне» по-ненецки означает «Свет-женщина». — А ещё, — без умолку трещал мальчик, вертя головой во все сто- роны, — дедушка говорил про какой-то очень далёкий город. Называет- ся он Игарка и находится за каким-то полярным кругом. Ты не знаешь, Артёмка, что это за круг такой? Артёмка не знал. Не знал и Никитка, но верил деду, что там, за кру- гом этим, существует настоящая сказочная страна, где никогда не тают льды, даже летом. — Вот бы попасть туда! Вика, ты бы хотела? Вика не ответила. Она уже надела костюм Метелицы, оторочен- ный белым мехом, и теперь примеряла сапожки, украшенные блёст- ками. — Дедушка обещает взять меня с собой, когда подрасту. Не веришь? Вика снова промолчала, разглядывая себя в зеркале. — Что там хорошего, на Севере этом? — дёрнула плечиком Лар- ка. — Одни льды… — Как это что? — возмутился Никитка. —Это же царство Снежной королевы! Разве ты не читала книжку про Кая и Герду? — Но это же сказка, — наконец подала голос Вика. — И никакая не сказка, — возмутился Никитка. — Дедушка мне рассказывал, что всё это правда. — Да ну тебя! — рассмеялась Ларка, убегая вслед за Викой и Ар- тёмкой. Только рыжая чёлка взметнулась да хвост лисий мелькнул. Никитка рассеянно посмотрел ей вслед. Он думал о том, как было бы здорово, если бы дедушка взял его с собой. Жалко, конечно, что те- перь у него нет своего парохода, на котором он был капитаном и стоял там, на мостике, как стоит сейчас по утрам на лоджии и смотрит вдаль. Конечно, теперь он стал таким «опытным морским волком» — так ба- бушка говорит, — что в этой са́мой Игарке ему доверили целый порт, куда летом приходит много пароходов. Он их встречает и провожает.

А они благодарят его своими басистыми голосами и уплывают в неве- домую даль через льды и туманы… Никитка попытался представить себе много таких пароходов, как тот, что стоит у него на книжной полке, Умку на белой льдине, но голос бабушки прервал его раздумья: — Ники, долго ты ещё будешь возиться? Все дети уже у ёлки. Вот это да! Он так задумался, что, как всегда, чуть не опоздал. На- тянув на голову коричневую шапочку с медвежьими ушками, мальчик побежал в зал. — Ник, — махнула ему рукой Вика, — давай быстрее!.. Это был их последний новогодний утренник в детском саду. Осе- нью друзьям в школу.

Г л а в а 3

г о р е

Н и к и т к и н о

К своим шести годам Никитка пережил уже настоящее горе. Оно случилось, когда он был совсем маленьким. Малыш не понимал, почему папа будет жить теперь в другом городе, отдельно от них с ма- мой. Мальчик отказывался от еды, без конца рыдал — до высокой темпе- ратуры, у него пропали все желания — он ничего не хотел! А когда род- ные пытались его отвлечь, предлагая, к примеру, порисовать, он выбирал только чёрную краску. И на его рисунках были чёрные дома, чёрные де- ревья, чёрная трава и чёрное солнце. Года два после случившегося Ни- китку преследовал один и тот же кошмарный сон: он съезжает вниз по перилам какой-то огромной лестницы, всё быстрее, быстрее, а в самом низу — чёрный люк. Вот он с ужасом в него падает… и просыпается. Выздоравливал он медленно. Становясь старше, учился смиряться с судьбой. Узнал, что такое случилось не только с ним: у многих его дру- зей папы и мамы жили по отдельности. Да и вообще, он оказался счаст- ливее некоторых: жил то с мамой, то с дедушкой и бабушкой, то с дру- гими дедушкой и бабушкой, а на лето его забирал папа, в заполярный город Мурманск. Каждый год они ездили вместе на юг, на тёплое море.

12

13

И вскоре мальчик отогрелся, пришёл в себя, твёрдо зная, что он не одинок. И в первый класс он шагал в сопровождении многочисленных родственников. В центре, с букетом цветов, шёл он сам, с одного бока от него неспешно вышагивал папа, снимая на видео каждый шаг сына, с другого бока — мама, а где-то рядом, он это точно знал, были две его бабушки. В школе Никитке понравилось гораздо больше, чем в детском саду. Вообще-то это была даже не школа, а гимназия. Чем гимназия лучше школы, мальчик не знал, но заметил, что взрослым слово «гимназия» нравится больше, чем слово «школа». Для него же главное заключалось в том, что здесь не нужно было спать днём, а ещё не надо было давиться манной кашей с пенкой, которую он терпеть не мог. Друзья — и Артёмка, и Вика, и Ларка — по-прежнему были ря- дом. Появилось и много новых товарищей. Учительница у них, конеч- но, была самая лучшая. Она чем-то напоминала добрую фею из сказки «Золушка». Читать и считать Никитка уже немного умел, язык у него вообще был неплохо подвешен, так что вскоре он стал ведущим всех утренников. В паре с Викой — она, в своём пышном платье похожая на принцессу, и он, в настоящем пиджаке с настоящей «бабочкой», — Ни- китка был неотразим. Так бабушка говорила, а у него не было основа- ний ей не верить. Однако в глубине его души жила пока ещё не осуществлённая дет- садовская мечта: в новогодний праздник перевоплотиться в маленького белого медвежонка — Умку. И когда учительница сказала, что пора на- чинать подготовку к Новому году, он с замиранием сердца предложил: — Марья Петровна, а давайте я буду вести утренник в костюме бе- лого медведя. — Почему медведя? — удивилась учительница. — По-моему, пид- жак тебе к лицу. — Но ведь Новый год, должны быть чудеса всякие! — уговаривал Никитка. — Знаете, как все обрадуются! — Ты думаешь?.. — начала было сдаваться Марья Петровна. Одна- ко, сообразив, как это будет хлопотно, твёрдо проговорила: — Нет-нет, сейчас костюм мы уже сделать не успеем. А вот к следу- ющему Новому году я подумаю. — Только к следующему… — разочарованно протянул Никитка. — Да, к следующему. А сейчас давайте репетировать!

Глава 4 Северное сияние

К ак это часто бывает, исполнение Никиткиной мечты приблизилось самым неожиданным образом. Спустя год, когда мальчик учился уже во втором классе, бабушка повела его как-то на спектакль в школу искусств. Он не очень-то вникал, что это за школа такая, но сказку смо- трел открыв рот. А когда на сцену вышли белые медведи, Никитка про- сто обомлел. Спектакль закончился, и юные артисты устроили с залом игру в снежки. Неважно, что снежки были сделаны из ваты, — летали они как настоящие, и было так же весело, как при игре на улице. Даже ещё веселее и интереснее. Поверьте, когда тебя забрасывают снежками белые медведи, а ты можешь им ответить, это очень-очень здо́рово. Никитка загорелся: он тоже хотел быть белым медведем, он тоже хотел танцевать на сцене и играть в снежки со зрителями. — Ба, — заныл он, — запиши меня в театр. — Но ведь сейчас — середина учебного года, а набор будет только в сентябре, — пыталась отговорить его бабушка. — Потерпи до осени. — Не хочу я терпеть, я сейчас хочу! — заплакал Никитка. — Там белые медведи…

14

15

Что делать, бабушка пошла с ним к руководителю театра. Это была настоящая сказочная королева — с большими серыми глазами и пышными светлыми волосами. Только без короны. Никитка ничуть не удивился. Кто бы ещё мог научить белых медведей танцевать, если не королева? И корона, он был уверен, у неё есть: лежит где-нибудь в заветной шкатулочке, а когда понадобится — она эту корону надевает. Королеву звали Наталья Алексеевна. Никитка во все глаза смотрел на неё. Она погладила его по голове и милостиво разрешила ходить на занятия театральной студии. Мальчишка был на седьмом небе от счастья. И через год он был уже не зрителем, а артистом в новогоднем спектакле. — Деда, ты видел, какую важную мне дали роль? — теребил он де- душку после представления. — Помнишь того гнома с белой бородой, который принёс Деду Морозу волшебную шкатулку? — Ну конечно! Такой важный гном. — Да, и ёлкой. Но я обязательно белым медведем буду. Веришь? — Конечно, верю, пионер. Держи краба! — протянул дедушка ему руку. — Какого краба? — округлил глаза внук. — Так приветствуют друг друга настоящие моряки. Такое у них особое рукопожатие. — Ну тогда держи краба! — засмеялся мальчик, сцепив свои паль- чики с дедовыми. Потом они шли по улице родного для Никитки городка в средней полосе России, а дедушка рассказывал ему про северное сияние, какое бывает в это время года за полярным кругом. Никитка задрал голову, пытаясь представить себе эту волшебную картину. — Сначала через всё небо пробегает широкая полоса света, будто какой-то художник-великан проводит по нему гигантской кистью, — расписывал дед. — И с этой полосы сверху вниз начинает потоками стекать краска, образуя громадное живое полотно, складки которого колышутся, переливаясь разными цветами. Потом оно сворачивает- ся веером — и постепенно разворачивается новое, ещё красивее. И так продолжается несколько часов. — Так ведь это был я! — счастливо смеялся Никитка. — Да ты что? Неужели? А я под бородой тебя и не узнал. — А ёлки, которые передвигались по сцене? — И ёлкой — тоже ты? — удивлялся дед.

— Северное сияние — оно такое же большое, как наш театральный занавес? — спросил внук. — Как тысячи таких занавесов! Но сияет и колышется так же кра- сиво, как и ваш перед спектаклем. — Неужели я никогда не увижу настоящее северное сияние? — за- грустил Никитка. — Увидишь. Какие твои годы, пионер…

5 Р ы б к а з о л о

Г л а в а

т а я

В школе Никитке нравились все предметы. Он был отличником и очень этим дорожил. Мальчик не мог себе представить, как мож- но не выполнить домашнее задание. Случалось, что-то не успевал сде- лать до вечера. Голова клонилась к столу, глаза слипались, но он упорно дорисовывал, дописывал, дочитывал. И хотя бабушка упрашивала его лечь спать, обещав разбудить пораньше, убеждала, что иногда, по ува- жительной причине, можно что-то и не сделать, что, в конце концов, двойка — это не конец света, Никитка стоял на своём. Про конец света он как-то слышал по телевизору, там говорили про какой-то сдвиг зем- ной оси, что ли, но это его не испугало. А вот воображаемой двойки он боялся по-настоящему. ОсобенноНикитка любил задания, которые учительница называла творческими. Правда, только поначалу они казались ему лёгкими — и он мгновенно загорался. Но, когда приходилось их выполнять всерьёз, бывало, и слёзы лились. — Бабушка, — прилетел он из школы в очередной раз, — Марья Петровна задала нам стихотворение по пушкинским сказкам сочинить. Поможешь? Никитка точно знал, с какими заданиями нужно обращаться за по- мощью к бабушке, а с какими — к дедушке. — Ох и хитрец растёт! — восхищённо смеялся дед. — Ну всех стро- ит! Быть ему большим начальником.

16

17

Бабушка не разделяла восторгов деда. Больше всего она боялась «иждивенческого подхода к жизни». Никитка никак не мог взять в толк, что это такое, а бабушка не могла вразумительно объяснить. Она говорила, что ей было бы гораздо легче и быстрее сделать всё за него, но тогда он точно стал бы «иждивенцем» — человеком, который во всём рассчитывает не на себя, свои силы и способности, а на других. И по- тому на несколько часов она бросала свои дела и вместе с ним сочиняла стихи, вместе с ним рисовала, разучивала роли, вместе с ним подбирала книги для очередного доклада. На этот раз бабушка объяснила Никитке, что такое строфа, сти- хотворный размер, рифма. Он слушал вполуха. Ему хотелось поскорее написать стих. Он закружил по квартире, бормоча себе что-то под нос. Наконец прибежал и со слезами запричитал: — Ба, не получается у меня, ненавижу я сочинять стихи! Только начало придумал: «Рыбка, Рыбка золотая, ты приснилась мне вче- ра…» — Ну и отлично. Придумай ещё две строчки — и получится четве- ростишие. — Не хочу я думать. Это трудно. И снова беготня по квартире и бормотание: — Рыбка, Рыбка золотая, ты приснилась мне вчера… И вдруг победный возглас: — И спросила: «Что желаешь, деревенская балда?» Бабушка, кажется, никогда так не хохотала. — Человек, который относится к себе с иронией, может над собой посмеяться, заслуживает уважения, — как всегда непонятно, объяснила она изумлённому внуку свой смех. Вдохновлённый хотя и странной, на его взгляд, но всё-таки под- держкой, Никитка продолжал сочинять дальше. Дело у него пошло. Когда он закончил, бабушка предложила назвать стихотворение «Эпи- граммой на самого себя». — А что такое эпиграмма? — спросил внук. — Это стихотворный жанр античной эпохи. Он развивался как са- тирический. Особенно характерен для пушкинского времени, — объ- яснила бабушка. «Гуманитарий до мозга костей», как она себя называла, она совершенно не умела разговаривать с детьми на понятном им языке.

— Ну это такое смешное стихотворение, которое поэты писали про какие-нибудь недостатки своих современников, — вмешался дедушка, уловив недоумённый Никиткин взгляд. — Ну можно и так сказать, — снизошла бабушка. В результате их общих усилий получилось следующее:

РЫБКА ЗОЛОТАЯ Эпиграмма на самого себя

Рыбка, Рыбка золотая, Ты приснилась мне вчера И спросила: «Что желаешь, Деревенская балда?» Я сначала чуть смутился, И не знаю, что сказать. А потом вдруг спохватился, Начал пальцы загибать: «Дай ты мне конфет побольше, Колы, чипсов и торта. Чтоб каникулы подольше И “тусовки” до утра…» Тут мне Рыбка отвечает: «Ишь ты, губы раскатал! Все бездельники мечтают Без труда попасть на бал. Чтоб балдой ты не остался, Уму-разуму учись, У разбитого корыта Ты смотри не очутись!»

Последнее четверостишие дописала бабушка. Она и тут не остави- ла воспитательные задачи, забыв даже про свои опасения об иждивен- честве. Никитка не возражал. Он был счастлив, что с его плеч свали- лось очередное «творческое задание».

18

19

— Да вот оно, созвездие БольшойМедведицы, чуть ниже на карте… По-гречески оно называется Арктос, то есть «медведь». Отсюда и про- изошло слово Арктика — территория, которая располагается под этим созвездием. Видишь? Ковш с ручкой, загнутой книзу. — Какой ковш? — Ну смотри, если соединить семь звёзд воображаемыми линия- ми, получится ковш. Видишь? Такой же ковш, только поменьше, — со- звездие Малой Медведицы. — Да, вижу. Только ручка этого маленького ковшика загнута квер- ху. И самая яркая звезда на ручке — Полярная. А раз звезда — Поляр- ная, значит, Медведица — Белая? — Выходит, Белая… — А как найти Полярную звезду на ночном небе? Она что — всегда в самой серёдке? Как на карте? — Нет, это зависит от того, в каком месте Земли находится человек. — Как это? — Ну звёзды-то на небосклоне всегда на одном месте, — терпеливо начал объяснять дед, — а люди перемещаются. Понимаешь? Никитка промолчал, соображая. — Ну как тебе втолковать? Если бы ты, к примеру, оказался на Се- верном полюсе, то Полярная звезда действительно была бы в самом центре, прямо у тебя над головой, так что тебе пришлось бы сильно за- прокинуть голову, чтобы её увидеть. Вот смотри: если соединить три точки — точку на горизонте, тебя на Северном полюсе и Полярную звезду на небе, то получится угол девяносто градусов. — Как на этой картинке? — спросил Никитка, разглядывая рису- нок в учебнике. — Да, как на картинке, — кивнул дед, продолжая объяснять. — Но если ты находишься в другом месте Земли, то угол уже будет иным. Моряки с помощью прибора — он называется секстант — измеряют этот угол между двумя направлениями: на горизонт и на какое-нибудь небесное тело, например, на Полярную звезду. Потом, по специальным таблицам, они могут точно рассчитать свои координаты, то есть место- нахождение судна в данное время. Взглянув на сникшего внука, дед предложил: — Давай дождёмся вечера, посмотрим на звёздное небо и найдём Полярную звезду. — Давай! — воодушевился Никитка.

6 Б е л а я М е д

Г л а в а

а

в е д и ц

Т ворческие задания по «Окружающему миру» они обычно выпол- няли с дедом. Тем более задания о Севере. Когда Никитке задали сочинение про реки, они вместе посмотрели документальный фильм про Енисей из дедушкиной видеотеки. Вместе готовились к докладу о животных и птицах Арктики, рассматривая на компьютере фотографии северной природы и, конечно же, белых медведей. Любознательность мальчишки была беспредельной. Порой он за- давал такие вопросы, что дедушка только в затылке чесал. — Деда, а ты солнечных зайчиков когда-нибудь видел? — задумчи- во спросил он однажды, придя из школы. — Конечно, видел. В детстве сам их пускал. Берёшь зеркальце, ло- вишь в него солнечный лучик — и пускаешь зайчика. — Нет, я не про такого, я про настоящего, живого! — Какого ещё живого? — изумился дед. — Ну знаешь, они такие круглые, пушистые, с радужными бока- ми… — Нет, таких не бывает, не придумывай. — Бывает. Я знаю. Я их во сне видел. — Ну бывает так бывает, — не выдержал дед. — Но задание-то тебе наверняка не про зайчиков дали? — Не про зайчиков, — вздохнул внук. — Но тоже интересное — про звёзды. Ты про звёзды что-нибудь знаешь? — Ну знаю немного. Доставай учебник. Посмотрим, что делать надо. На этот раз нужно было изучить карту звёздного неба и обозначить самые яркие звёзды. Две головы — седая, дедова, и светлая, внукова, — склонились над книгой. В центре круга, обозначавшего северное полуша- рие, красовалась Полярная звезда. Никитка так и прилип к ней глазами. — Посмотри, дедушка, оказывается, Полярная звезда находится в созвездии Малой Медведицы. А я думал, что только Большая Медве- дица бывает. А где Большая?

20

21

Хорошо, что погода в этот день была ясная, так что к вечеру небо усеялось звёздами, иначе бы деду плохо пришлось. Каждые полчаса мальчишка выбегал на лоджию, чтобы посмотреть, появились ли звёз- ды. Наконец этот долгий-предолгий день закончился. Поняв уже, что с балкона видно плохо, внук потянул деда на улицу. Пришлось тому совершить вечернюю прогулку. Они пошли в ближайший скверик, ко- торый начинался через дорогу от их дома. Сквозь голые ещё ветви де- ревьев проглядывало звёздное небо. — Доставай свой компа́с, — сказал дедушка. — Не компа́с, а ко́мпас, — явно с бабушкиными интонациями по- правил его Никитка. — Это у сухопутных ко́мпас, — недовольно пробурчал дедушка. — А у моряков компа́с. Запомни это, пионер. Мал ещё — деда учить! Ну что, достал? Теперь повернись по стрелке лицом к северу…По-морскому север называется норд… Вот так… Правильно… А теперь давай искать Полярную звезду… Они нашли ковш Большой Медведицы и через две крайние звезды провели воображаемую линию вверх — прямо к Полярной звезде. — Видишь, — объяснил дед внуку, — между нами, линией горизон- та и звездой получился угол примерно в пятьдесят градусов. А если мы начнём передвигаться, угол будет меняться. — Как это? — не спуская глаз со звезды, спросил Никитка. — Ну если будем двигаться на юг, зюйд по-морскому, то Полярная звезда будет приближаться к горизонту, а когда попадём на экватор, то она окажется прямо на линии горизонта. — А если будем двигаться на север? — Ну а если на север, то звезда будет, наоборот, подниматься всё выше и выше над горизонтом. Я же тебе уже говорил, что на Северном полюсе она находится прямо над головой, в самой середине неба, как на карте, которую мы с тобой дома смотрели. — Ух ты! — восхищённо прошептал Никитка, заворожённо глядя на Полярную звезду. — Значит, когда я поеду на летние каникулы к папе в Мурманск, звезда станет ко мне ближе? — Конечно, пионер. По Полярной звезде моряки определяют, где находится север. Чем ближе мы будем подъезжать к Мурманску, тем ближе к нам будет эта звезда.

23

Ребята пришли нарядные, с подарками. Вика принесла шоколадку, Ларка — открытку с человеком-пауком, Артёмка — книжку. Пришли и его новые школьные друзья. Васёк подарил фломастеры, Сёма — диск с компьютерной игрой. Но самый царский подарок преподнёс Вовчик — целую коробку фишек! Эти фишки прилагались к какому-то дорогому детскому журналу, который ему покупали родители. Ни у кого в классе больше такого не было. Вовка целый год эти фишки собирал, но для друга не пожалел. Попили чай с тортом—и решили в эти фишки играть. Но с девчонками разве поиграешь? Вика без конца капризничала: — Мне скучно, давайте лучше в другую игру… Ларка без конца вредничала: — Не хочу в паре с Артёмкой, хочу с Викой… Ох уж эти девчонки! До печёнок достанут. Если Ларку зовёшь гу- лять, она ни в какую, а если не позовёшь, она — тут как тут. «Вот Липуч- ка!» — как-то в сердцах сказала Вика. Ипрозвище к Ларке приклеилось. А сама Вика лучше, что ли? Кричит: «Боюсь, боюсь!» — а сама везде ле- зет. Говоришь ей: «Вика, не надо тебе на дерево, упадёшь!» Обязательно залезет — и снимай её потом. Замучился Никитка с этими девчонками. Хотел даже раздружиться с ними, да не получилось. Марья Петровна как-то анкету в классе затеяла для родительско- го собрания. Нужно было письменно на разные вопросы ответить. На- пример: «С кем бы ты не побоялся оказаться на необитаемом острове?» И все девчонки написали: с Никитой. Беда с ними, да и только. — Ну ладно, не хотите в фишки, давайте в компьютерную игру, — миролюбиво сказал именинник. Но и в компьютер не задалось. — Мне скучно… — ныла Вика. — Не хочу я в этот компьютер… — вторила ей Ларка. Мальчишки просто зубами скрипели от досады. Решили идти на улицу. Там в прятки можно, ну или в казаки-разбойники. — Ба, мы погуляем! — Только перед домом, чтобы я вас видела, — привычно сказала бабушка. — Хорошо, ба. Ну может, за домом будем. Ладно? — крикнул Ни- китка, сбегая с лестницы и не дожидаясь ответа. Знала бабушка это «за домом». Смотришь-смотришь с балкона, только что тут был — и вдруг след его простыл. — Никитка, где вы? — вышла она на лоджию.

7

Г л а в а

е н и я

Д е н ь р о ж д

Н о до летних каникул оставалась ещё целая школьная четверть. Почти вся весна. А что весной интересного? На велосипеде не по- катаешься, в футбол не поиграешь — грязно, слякотно. В речке не ис- купаешься — холодно. На даче скучно — ещё ничего не выросло. Школа уже надоела, хочется погулять — но домашние задания никто не отме- нял. Единственная радость — день рождения. В апреле Никитке испол- нилось десять лет. — Ба, можно я сюда друзей приглашу?Маме некогда, она на работе. — Ну собирайся, пошли за тортом. — И коктейль из мороженого, через соломинку… Сделаешь, ба? — Ох и затейник ты, Ники. Вообще-то с бабушкой Никитка в магазин ходить не любил. Она покупала ему только «полезное». — Ба, купи чипсы, — тыкал он пальцем в витрину очередной палат- ки, каких по дороге попадалось множество. — Вечно ты всякую дрянь просишь! Давай лучше сок. — Не хочу сок, чипсы хочу… То ли дело с дедом! Никитка дождаться не мог, пока дедушка после навигации приедет домой. За месяцы ожидания он присматривал в ки- осках то, в чём отказывала ему бабушка, и с приездом деда «отрывался по полной». Выпросив какой-нибудь мармеладный глаз или челюсть с клыками, он заговорщически предупреждал деда: — Только бабушке не говори, что ты мне всякую дрянь покупал, а то она тебя ругать будет. Дед подмигивал ему в ответ: — Не переживай, пионер, прорвёмся! Однако на этот раз от похода в магазин с бабушкой было не отвер- теться. — Ба, давай вот этот торт, с розочками… Купили и с розочками, и мороженое, и газировку. Еле дотащили. Хорошо, что Никитка уже большой. Помощник!

24

25

— Ба, мы здесь, у качелей, в ПМЖ играем. Бабушка уже была в курсе, что это за ПМЖ. Пять шагов — мёрт- вый — живой. Что-то вроде «Замри-отомри». Однако когда она, до- мыв посуду, в очередной раз вышла на балкон, ребятни уже не было. — Мне скучно в это ПМЖ, — сказала Вика. — Не буду я водить! — заявила Ларка. — Может, пойдём к оврагу? — предложил Васёк. Васёк был самый быстрый и ловкий в их команде. — Экстрима захотелось? — засмеялся Никитка. — Ну пойдём. — Не, я не пойду, неохота, — заупрямился Артёмка. Самый маленький среди них по росту, даже меньше девчонок, он был к тому же и малость трусоват. Но совесть у него была. И сейчас он разрывался между маминым запретом уходить от дома и верностью в дружбе. Но так как мамы рядом не было, а друзья смотрели на него в упор, дружба победила. Вовка, здоровый увалень, «наша сила», как звали его друзья, не сказал ни слова. «Куда все, туда и я», — демонстрировал он всем сво- им видом. Только Семён, спокойный и уравновешенный парень, сказал, что ему нужно домой. Он умел держаться независимо, так что Никитка даже втайне ему завидовал. Ребята пришли к гаражам, которые нависали над оврагом, как ска- ла. Только по самому краю шёл узкий бетонный карниз. Склон оврага был покрыт серыми пятнами весеннего снега, пожухлой прошлогодней травой, редким кустарником и вытаявшим мусором. Местами земля была мокрой и скользкой. Васёк проскочил по карнизу так стремительно, будто это была ши- рокая дорога. Вслед за ним юркой ящерицей проскользнула Ларка. — Кто следующий? — спросил Никитка, мельком взглянув на Ар- тёмку, который от страха стоял с закрытыми глазами. — Вовчик, ты или я? — Не, — заулыбался Вовка, — это без меня. Если тяжёлое что под- нять, то пожалуйста, а это нет. Давай ты, Некет. Стараясь сдержать удары сердца, Никитка ступил на узкий ко- зырёк. «Только не бояться, — уговаривал он себя, — идти медленно и спокойно!» Крепко сбитый, но немного неуклюжий, как медвежонок, он, конечно, побаивался высоты, но вида не показывал. Дойдя до сере- дины, мальчишка поскользнулся, нога поехала по мокрой глине, но он схватился за куст и сумел удержать равновесие, стараясь не смотреть

26

вниз. Ещё несколько мелких шажков — и он у цели. Подавив вздох, Ни- китка широко улыбнулся и, скрывая страх, с облегчением отошёл от края пропасти. — Я боюсь, — сказала Вика и ступила на карниз. — Вика, не ходи! — крикнул Никитка. Девочка прикрыла глаза рукой и сделала несколько неуверенных шагов вперёд. — Я боюсь… — шептала она. Ребята замерли на месте. Вика дошла до середины — и отняла от глаз руку. — Я боюсь! — закричала она, покачнувшись, и вцепилась ногтями в шершавую стену гаража. — Быстро вниз! — крикнул Никитка, почти что на пятой точке съезжая по глинистому склону до ближайшего куста. Друзья, стоящие по обе стороны карниза, последовали за ним. Ухватившись за ветки, мальчишка быстрым взглядом оценил обстановку. Ребята стояли кто где, зацепившись, за что смогли. — Попробуем взяться за руки, — сказал юный спасатель. С большим трудом они протянули друг другу руки, образовав це- почку. — Вовка, держись, на тебя вся надежда. Вика, прыгай! — скомандо- вал Никитка. Вика закрыла глаза и шагнула вниз, прямо в руки к ребятам. Вовка удержался. Хорошо, что он такой большой и сильный. Поддерживая друг друга, друзья выбрались из оврага… —Э то где же у нас за домом такая грязь? — ехидно спросила бабушка, разглядывая внука. — Хорош, нечего сказать… Никитка изо всех сил кусал губы, чтобы не разреветься. Но, взгля- нув на себя в зеркало и увидев новые джинсы, сверху донизу заляпан- ные грязью, не выдержал. — Ба, — рыдал он, стараясь ладонями отчистить грязь, — а джинсы отстираются? Он готов был перенести всё что угодно, но грязи терпеть не мог. — Ну ладно уж, не реви, постираю сейчас, — примирительно сказа- ла бабушка. — А ты давай умывайся, читай «Отче наш…» — и в постель. Когда Никитка, всё ещё всхлипывая, лежал в кровати, подошла ба- бушка.

— Никогда не унывай, — сказала она. — А в трудной ситуации всег- да обращайся к Богу. Он не оставит. Ну спи… Утро вечера мудренее, — добавила она, привычно перекрестив его на ночь.

8 В х р а м е н а Т

Г л а в а

ц у

р о и

—Н ики, сегодня Троица, большой праздник, собирайся, в цер- ковь пойдём, — сказала бабушка. — Мы с Артёмкой уже договорились, он с нами. — Ну и хорошо. Никитка любил Троицу. Зелёный храм пахнет солнцем, лесом, зем- ляничными полянами. В прошлом году бабушка на полу в траве бабоч- ку нашла. Большую, с узорными оранжевыми крыльями. Посадила её на ладошку, чтобы случайно не затоптали. И всю Херувимскую (ну это молитва такая, самая главная) бабочка сидела у неё на руке не шелох- нувшись. А когда бабушка хотела вынести её на улицу, она взмахну- ла крылышками и улетела под самый купол храма. И исчезла из глаз так же неожиданно, как появилась. И теперь, стоя на коленях и вдыхая пряный запах трав, Никитка искал глазами хоть какого-нибудь жуч- ка, хоть какую-нибудь божью коровку. Как назло — ни одной букашки. «И почему это бабушке так везёт?» — вздохнул он. Крещённый в этом соборе в раннем детстве, Никитка, сколько себя помнит, приходит сюда с бабушкой. Здесь служит батюшка, отец Вик- тор, который его крестил, принял его первую исповедь, причащает его и благословляет. Старенький он уже, седой, часто болеет, ходит мед- ленно, говорит тихо. Зато молится так громко, что Бог его слышит. Так бабушка говорит. А ещё она говорит, что всякое доброе дело нужно с молитвой начинать. Утром надо с Богом поздороваться, спасибо Ему сказать, что живёшь на земле, вечером спокойной ночи пожелать, а в трудных случаях просить помощи.

— Как у месяца? — спросил однажды Никитка. — У какого ещё месяца? — опешила бабушка.

28

29

— Ну помнишь, мы с тобой гуляли и месяц молодой увидели? А ты сказала: «Месяц, месяц, мой дружок, дай мне денежек мешок». А он ни- чего не дал. — А-а-а, вот ты о чём, — рассмеялась бабушка, вспомнив, как ма- ленький Никитка протянул тогда ручки к небу и с надеждой произ- нёс: «Месяц, месяц, дай конфет…» — Нет, не как у месяца, — почему-то вздохнув, объяснила она. —А как ребёнок просит помощи у своего отца. Никитка не всё понимал из бабушкиных рассуждений, но не воз- ражал. Он не представлял, как можно здороваться с тем, кого не ви- дишь глазами, и как Бог может помочь, если Он где-то далеко-далеко. Но молитву «Отче наш…» выучил наизусть и почему-то шёпотом читал её сам себе вечером, перед сном. А один раз — даже в «трудном случае». Тетрадку с выполненным домашним заданием потерял, всё пере- рыл — нигде нет, хоть плачь. И заплакал. И так, всхлипывая, шептал: «Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое…» Глядь — а тетрадочка-то и лежит. Там, где он сто раз смотрел! Просто чудо какое- то. А бабушка почему-то рассердилась и сказала, что никакое это не чудо, а просто расхлябанность его, Никиткина. И что нечего к Господу по таким пустякам обращаться, а нужно просить у Него помощи для исправления. И чтобы он обязательно об этом на исповеди батюшке рассказал. Исповедь Никитке нравилась. После неё ему почему-то стано- вилось легко и радостно, как бывает в праздники. Только первый раз страшно было. Когда ему исполнилось семь лет, бабушка сказала, что теперь он может причащаться только после исповеди. — А что это такое? — спросил он тогда. — Надо вспомнить свои грехи и рассказать их батюшке. — А что такое грехи? — Это плохие мысли и поступки, — пояснила бабушка. — У меня нет грехов, — облегчённо вздохнул Никитка. — Да что ты? Неужели тебя совесть ни в чём не обвиняет? Разве не бывает тебе плохо, неизвестно отчего? Никитка задумался. — Ба, а у тебя какие грехи? — Да целая куча. На дедушку иногда ругаюсь, не слушаюсь его, обижаю его, и сама на него обижаюсь. На тебя покрикиваю. Хочу, что- бы всё по-моему было. Переживаю, когда что-то не получается, как я хочу.

30

— Так и у меня такие же грехи, — удивился Никитка. — Я тоже маму иногда не слушаюсь. И обижаюсь на неё. И друзей, случается, обижаю. И переживаю, что двойку получу. — Ну вот видишь. А прощения-то просить не любишь! А ещё ино- гда без спросу от дома уходишь. А ещё от компьютера тебя, бывает, не оторвать. А ещё… Помнишь, рассказывал мне, как Сёме позавидовал, что у него машинка с радиоуправлением есть, а у тебя нет. — А разве это грех? — Зависть-то? Ещё какой, один из самых страшных и мучитель- ных. Душа у человека от зависти чернеет, становится злой. И постепен- но сам человек от злости чернеет, заболевает и может даже умереть. Никитка внимательно смотрел на бабушку, но уже почти не слы- шал её слов, стараясь вспомнить, кому и в чём он завидовал. А бабушка всё говорила и говорила: — Большинство людей даже не подозревают, какой это страшный грех. Кажется, нет ничего особенного, если позавидовал кому-то. По- думаешь, ты ведь ничего плохого человеку не сделал. Чтобы оправдать себя, придумали даже белую зависть. Завидую, мол, тебе белой зави- стью. На самом деле никакой белой зависти не бывает — только чёрная. Любая, даже самая незначительная, на взгляд человека, зависть неза- метно запускает в нём некий пусковой механизм, ну будто человек хоть ещё и не выстрелил, но оружие с предохранителя уже снял. Много зла от зависти бывает — ссоры и раздоры, предательство и убийства, — раз- глагольствовала бабушка, даже не заметив, что Никитка давно уже не слушает её, а думает о своём. А он весь тот вечер ходил задумчивый. Вспоминал грехи. А утром, когда пришли в церковь, побежал к батюшке рассказывать. После ис- поведи сел рядом с бабушкой на скамейку. — Ты бы постоял, — одёрнула его бабушка. — Посмотри, сидят только старые и больные. — А это грех? — спросил мальчик. — Конечно. Никитка подскочил как ужаленный и снова помчался к батюшке. Так бегал он в это утро несколько раз, вспомнив ещё какой-нибудь свой плохой поступок. Очень хотелось ему хоть немного побыть чистень- ким, без грехов. Оказалось, это очень приятно. Внутри будто что-то ос- вобождается — и на душе становится легко и радостно. «И почему это люди об этом не знают?» — недоумевал мальчик. И даже в церковь не

все ходят. Даже из его друзей — только Артёмка. Он не понимал, поче- му так происходит. Только удивлялся. В храме ему было спокойно.

Г л а в а 9 Д о р о г а з а п о

к р

л я р н ы й

у г

—У ра! — закричал Никитка, когда дедушка сообщил, что ему пора ехать на работу. Радовался он, конечно, не дедову отъезду, а тому, что дорога его лежит через Мурманск, а значит, он заодно отвезёт его к папе. — Собирайся, пионер! Много вещей не набирай, сам понесёшь. Много не много, а куча набралась порядочная. Здесь уже лето, а там, за полярным кругом, говорят, ещё холодно. Никитка никак не мог понять, как это где-то может быть холодно, если за окном вовсю жарит солнце. Ему казалось, что жарко везде. «Ну наконец-то посмотрю на этот загадочный полярный круг», — подумал мальчик. Сколько раз ездил, а внимания не обращал. Малень- кий был. А может, ночью дело было. Какой он, интересно, этот круг? Понятно, на глобусе или на карте — он выглядит как обыкновенная пунктирная линия. А на самом деле? Может, как блюдце? Стои́т такое блюдечко на Северном полюсе. Едешь-едешь, а потом раз — и перед тобой будто его край. А если он высоко? Как же поезд его переедет? Однако размышлять на эту тему было некогда. Хотя бабушка и по- обещала аккуратно уложить собранные им вещи, нужно было ещё неза- метно запихнуть в рюкзак кучу разных необходимых мелочей. Ну как можно ехать без компаса и старого дедушкиного бинокля? Ну компас ещё ладно. А бинокль ему брать строго-настрого запрещено. А ещё надо спрятать костюм белого медведя из искусственного меха. О нём вообще никто не знает. Никитка незаметно взял его в театре, чтобы показать папе, а потом собирался так же незаметно вернуть на место. Конечно, мальчишка понимал, что совершает что-то неправильное, но успокаи- вал себя тем, что до нового учебного года костюм никому не понадо- бится.

32

33

«С костюмом особенно трудно, он такой громадный! — подумал Никитка. — Положу его в отдельный пакет и спрячу в надёжном месте. А потом что-нибудь придумаю». Придумывать не пришлось. Кроме де- довой сумки набралось столько пакетов и пакетиков, что свёрток с ко- стюмом среди них затерялся. Вызвали такси и отправились на вокзал. Путешествие началось! Вот уж не думал он, что в вожделенном поезде, который он столь- ко раз себе представлял в мечтах, окажется так скучно. Ну сначала-то, конечно, ничего. Посадочная суматоха, плывущий за окном перрон, жа- реная курица за маленьким столиком… А потом дедушка лёг на полку и захрапел. Когда ездили с папой, вагон был совсем другой, плацкарт- ный, без дверей, и было гораздо веселее. А теперь что делать в одиноче- стве, за закрытой дверью купе? Никитка стал смотреть в окно. Ничего интересного. Мелькают деревья и столбы. «Бабушка, мне скучно, что мне делать?» — послал он эсэмэску. «Почитай книжку», — посоветовала бабушка. Минут десять прошло, и снова: «Ба, почитал. Что теперь?» И так до бесконечности. Наконец эсэмэски прекратились. «Видимо, деда растормошил», — догадалась бабушка. Точно. — Деда, когда будет полярный круг? — спросил Никитка, как толь- ко дед заворочался на узкой полке. — Какой круг? — не понял тот спросонья. — Ну какой-какой — полярный. Ты же сам говорил, что мы поедем за полярный круг. — А-а-а, полярный… Да не скоро ещё. Завтра. — За-а-автра… — разочарованно протянул Никитка. — Так долго ждать! Ну тогда расскажи, какой он. — Да никакой. Глазами его не увидишь, — громко зевнув, ответил дедушка. — Как это не увидишь? — возмутился Никитка. — Да так и не увидишь, — почему-то рассердился дед. — Просто на карте, вокруг Северного полюса, проводится воображаемая линия на широте примерно шестьдесят шесть с половиной градусов. Она обо- значает место на Земле, где один раз в год, зимой, в течение целых суток солнце не появляется над горизонтом, то есть все двадцать четыре часа продолжается ночь. — А летом?

— А летом наоборот: в течение суток солнце раз в год не заходит — и целые сутки здесь длится день. — А на Северном полюсе как? — А на Северном полюсе день и ночь вообще по полгода длятся. — Целых полгода? — Ну да. Чем ближе подъезжаешь к северу, тем большее количе- ство суток в году там длится день или ночь. А на само́м Северном по- люсе солнце светит непрерывно в течение полугода — это полярный день, а потом в течение полугода вообще не появляется — это полярная ночь. Но, даже когда солнце есть, оно никогда не поднимается высоко над горизонтом, и лучи падают на землю наклонно, вскользь. Поэтому вокруг полюса всегда холодно, даже во время короткого лета. Никитке надоело слушать такое длинное объяснение. Он даже зев- нул демонстративно. Да и не поверил он про круг. Мало ли, может, дед сам никогда этот полярный круг не видел. Вот и говорит, что его нет. — Да знаю я! — самоуверенно заявил он. — Летом у папы на улице всегда светло. АнаНовый год (помнишь, я ездил?) всё время темно было. — Ну вот видишь, пионер, ты сам всё знаешь. Давай-ка, готовься спать. Завтра ещё целый день ехать. А потом ещё ночь. — Как это спать? А жареная курочка? А ветчинка? — Ну ты даёшь! Сколько можно есть? — заворчал дед, доставая кульки и кулёчки. — Лопнешь ведь… — А ты отойди, — засмеялся Никитка, вспомнив телевизионную рекламу про сок.

1 0 Г о р о д н а с

Г л а в а

х

о п к а

«Б абушка, мы подъезжаем. Идёт снег», — написал Никитка эсэ- мэску, глядя в вагонное окно. Навстречу поезду летели такие крупные хлопья снега, каких он никогда не видел. «Ничего себе лето, — подумал он. — У нас сирень давно отцвела, а здесь — снег. Вот тебе и полярный круг. Конечно, ведь Снежная королева где-то близко…»

34

35