О. Бундур ШАГ-ВПЕРЁД

136

мурманскими коллегами не завязалась дружба. Ну, с мурманскими после приёма в СП я и не стремился задружиться. И всё о себе да о себе. Да я и собирался о себе… Всё, о чём я тут рассказал – это моя жизнь. Всё, происходившее как - то сказывалось на моём психологическом состоянии, чего уж там лукавить. Сказывалось. И рассказал для того, чтобы молодые авторы, если прочитают, знали бы, что шипов на пути писателя много, и через них надо продираться, сжав зубы, и уколы будут и может быть даже сепсис – заражение крови, но нельзя останавливаться, дальше и дальше идти. Я упрямый, упёртый, как говорила мама, и стараюсь добираться, куда собрался. Но не всё так просто. Например, каждый раз перед своими путешествиями я страдал: надо - не надо, ехать - не ехать, и через порог с трудом переступал, а потом нырял, как в омут. А выныривал – довольный и радостный: какой же я молодец, что сделал это! Я говорил, что я счастлив. А доволен ли? Нет! Наверное, что - то иначе надо было. По - другому. Но коль сделано, то уже сделано. Однако боль ошибок давит. И, наверное, об этом здесь:

Легко и призрачно живём, Трепещет сердце, словно птица, Но боль ошибок, что на нём Не позволяет воспариться.

А мой добрый друг (увы, её уже нет), заместитель редактора «Костра» Нина Жуланова как - то сказала : - Об этом же писал Илья Эринбург:

И, слыша крик, душа, как птица С дробинкой маленькой в крыле Ещё наверх взлететь стремиться И грузно падает к земле.

Ошибки. Они были всегда. Они жгут. И мы с ними живём. И живёт надежда. Ну и в конце:

Опять новый день настанет Распутьем весенних дорог. Останется то, что оставил, Не будет того, что не смог.