Грановская Г. Очки Гудвина

ГАЛИНА ГРАНОВСКАЯ

рялись пройти тестирование и найти работу в секторе повыше, но сам я лично таких не знал. Ну вот, значит, читаю письмо, где говорится о том, что меня перемещают, и в такой-то день, в такой-то час мне необходимо явиться в Бюро, и поджилки трясутся. А тут еще моя девушка, подружка моя, можно сказать, почти невеста — я тогда уже серьезно подумывал жениться, — которая как раз ночевала у меня, сзади подошла и тоже это письмо прочитала. Что ты натворил, спрашивает? Вот оно, думаю, хотя права и не отняли, но делу ход дали. А она над ухом тырындит: жизнь сейчас слож- ная, столько ограничений, можно и не заметить, как где-то чего- то нарушишь. Я ей про это дорожное происшествие раньше не рассказывал, а тут взял, да и выложил. Она остолбенела даже. Никак в толк взять не могла, чего я вдруг на скоростной дороге остановился. В конце концов, даже расплакалась. Жалко мне ее стало. Не хотелось мне ее покидать, но предписание есть пред- писание. Даже, когда в Бюро узнал, куда я переселяюсь, почему-то не очень-то и обрадовался. А когда переехал, так и вообще затосковал — так одиноко было. Я оставил дом, где жили мои родители, а раньше родители моего отца. Да и все мамины род- ственники жили в этом же доме, только подъезды были разные. Друзей я там знал, можно сказать, с самого своего рождения. И на работе меня ценили, я им там много чего напридумывал такого, что упрощало нудный процесс сборки, мы даже чай, бывало, пили, не останавливая конвейер. Со всем этим пришлось распрощаться. Нет, никто не запре- щал мне ездить по выходным к друзьям и родственникам, да только это как-то недолго продолжалось. Я уже после первого визита туда почувствовал, что мое переселение — это переселе- ние . Окончательное и бесповоротное. Я уходил из старого, уют- ного и обжитого мира и возврата туда не было. Так не возвраща- лись никогда космические корабли, улетавшие на поиски новых, пригодных для жизни, планет. Сведения о них поступали, но экипажи, люди навсегда исчезали в темном зеве Галактики.

78