Грановская Г. Очки Гудвина

ГАЛИНА ГРАНОВСКАЯ

за многосерийной романтической любовью на космической станции. Каждый раз, оглядывая знакомые стены, оклеенные старо- модными обоями в мелкий цветочек, Мария словно возвраща- лась в детство, которое прошло в совсем другом секторе. Но, переехав к ним, бабушка перенесла в свою комнату все то, что было знакомо Марии с давних–давних дней. Японские пейзажи, нарисованные цветной тушью на бумаге, старый травяной ковер на полу, старомодная кровать — на таких мастодонтах никто дав- но уже не спит. Здесь никогда ничего не менялось и было так уютно, что не хотелось уходить. Единственное новшество, которое бабушка позволила себе после переезда — огромное, во всю стену, окно. Когда Мария заходила сюда в последний раз, сквозь стекло сияли крупные звезды — когда–то бабушка была астрономом. Теперь же за толстым стеклом стоял осенний сад, терялась за поворотом гравийная дорожка, по обеим сторонам которой покачивали белыми, желтыми, розовыми головками крупные мохнатые цветы. Было слышно, как тихо шелестит по листьям мелкий осенний дождь. — Не знала, что тебе нравится дождливая погода. Раньше тебя интересовали только звезды. Бабушка не ответила, только пожала плечами, не отрывая взгляда от окна. Мария присела рядом. — Что это за цветы? — Хризантемы. — Бывает же такая красота. — Это с выставки Ялтинского Ботанического сада… не помню, какого года. — В каком каталоге ты их отыскала? Никогда не видела ниче- го подобного! — Мария тоже не могла отвести глаз от осеннего сада. — Да, чудесная осень, — тихо согласилась бабушка. — Это было, наверное, замечательно — гулять по аллеям, дышать све-

142