Грановская Г. Очки Гудвина

ГАЛИНА ГРАНОВСКАЯ

— Напрасно грубишь, — кажется, теперь она обиделась по–настоящему. — Хочешь оставить эту коллекцию себе? Оставь! Только через месяц она тебе надоест, и ты раздашь все друзьям- приятелям. А эти камни представляют какую-то ценность только в коллекции! И не каждый день появляются такие покупатели, как Лужанский. Он предложил… — Ты же и дедову дачу продаешь. Зачем тебе столько денег? — Причем здесь дача?! Очень даже причем, хотел ответить мальчик, но побоялся, что голос может выдать его. Он не хотел, чтобы кто-то знал, каково ему сейчас. Дачу она все равно продаст — уже нашелся покупа- тель, но коллекция — его. — Я тоже люблю этот дом! Я в нем выросла! Но я просто вынуждена его продать. За ним нужен присмотр, а у меня нет никакой возможности ездить сюда каждые выходные. Здесь нужен ремонт, а у меня нет денег! Через год ты поступаешь в университет, нужно брать репетиторов, нужно платить за твое обучение. За все надо платить! Зачем, зачем тебе эта коллекция?! И в кого ты такой упрямый? Мать вышла, хлопнув дверью. А он остался стоять, прижав- шись лбом к прохладному стеклу, глядя в темноту ночи за окном. Завтра они должны вернуться в город. Пожалуй, это было страш- нее всего — возвращение в городскую квартиру. Где никогда больше не будет деда. И дачи не будет, построенной его руками. Останется только коллекция. Если останется. Похоже, мать реши- тельно настроена ее продать. Ну, нет! Он подошел к старому письменному столу, уставленному коробками. До его прихода мать начала складывать в них камни — спешила освободить комнату. Коллекция деда. Ее я оставлю тебе, сказал дед, когда они — в последний раз! — но кто знал об этом? — гуляли в начале лета в прозрачной осиновой рощице. Никому не отдавай и не продавай, сказал дед. Она, конечно, стоит немалых денег, но главная ее ценность не в день- гах. Собирать эту коллекцию начал еще мой отец, твой, значит, прадед. Когда-нибудь ты поймешь, что это значит, дед вниматель-

116