Грановская Г. Очки Гудвина

ГАЛИНА ГРАНОВСКАЯ

тов… страшно подумать, какой будет разворот. Какую волну выдаст желтая пресса! Журналисты, как шакалы, кружат поблизо- сти день и ночь в поисках грязи, которой можно облить его чест- ное имя. Он сделал еще один круг по комнате и со слабой надеждой приблизился к окну. Нет, похоже, что это не дурной сон. Он видит — или ему кажется, что он видит? — эту самую Стену. Теперь ему казалось, что эта Жанна — или Ада? — вот так, кажет- ся, и описывала ее появление — проснулся и увидел. Именно так, проснулся утром, а за окном — Стена. С ним это и случилось. Он закрыл окно — как-то не хотелось держать его открытым. Да и свежестью не пахло, воздух был одинаков, что внутри, что сна- ружи. Он вышел в гостиную. И здесь в большие окна заглядывала все та же серость. В кабинете то же самое. Значит, это не снится. Он вернулся в спальню. Прошелся по комнате, подбирая разбро- санную одежду и заталкивая ее в шкаф. Ноги сами ходили туда- сюда. Руки сами что-то делали. В груди ныло, что-то дрожало внутри крупной дрожью, хотя в комнате было тепло. Даже жар- ковато было утром — середина лета. Он не испугался, хотя, разумеется, такое соседство не из приятных. Как и все неизвестное. Но ведь он слышал о ней! Значит, это не плод его расстроенного воображения. Ну, а если он действительно сходит с ума? Как иначе объяснить то, что он видит вместо знакомого и всегда приятно радующего глаз пейзажа, за который выложил большие деньги, эту сплошную серость в окнах? Он вышел в холл и подошел к входной двери. Здесь было то же самое — в окно, рядом с дверью, он видел Стену. А что если прямо сейчас выйти наружу? Обогнуть дом и приблизиться к стене? Отправиться туда? Он поежился. Кажет- ся, еще говорили, что те, кто рискнул сделать это, так и не возвра- тился оттуда. Откуда «оттуда»? Он пожалел, что не дослушал тогда рассказ об этой самой стене, сочтя это бредом. Он повернул ключ в двери и потянул ее на себя. Дверь

104